ГОЛОС: В конце двенадцатого века, во времена короля Ричарда Львиное Сердце, жил в Шервудском лесу неподалеку от Ноттингема знаменитый разбойник Робин Гуд. Легенда говорит, что он был непревзойденным стрелком из лука, грозой богатых и защитником бедных, — этаким олицетворением справедливости, которой так недоставало средневековой Англии. Все попытки поймать дерзкого народного мстителя неизменно заканчивались для шерифа позорным провалом. Однажды, говорит предание, Робин Гуд, по обыкновению, провел своих преследователей, укрывшись в ветвях раскидистого дуба. Дуб этот показывают и поныне; ему не менее восьмисот лет, и его нижние ветви так тяжелы, что под них подвели подпорки. И вот стало известно, что это почтенное дерево, помнящее великого разбойника, не умрет, не оставив человечеству своего самого что ни на есть прямого потомства. Специалисты из Ноттингемского университета и фирмы Micro-Propagation Services соединили свои усилия для вегетативного размножения дуба Робин Гуда.
Казалось бы, дело это нехитрое: отрезать молодой побег, поставить на некоторое время в воду, затем пересадить в землю — и вот вам отпрыск знаменитого дерева. Но дуб — не тополь, а такой старый дуб нечего и пытаться воспроизвести с помощью черенков. Поэтому в Ноттингеме пришлись прибегнуть к совершенно иному способу. Доктор Нил Райт из фирмы Micro-Propagation Services рассказывает, что он и его коллеги срезают почки с молодых побегов и проращивают их на специальной культуре. Те из почек, которые удается таким образом прорастить, дают саженцы, генетически не отличающиеся от давшего им жизнь старого дуба, в то время как желуди есть результат скрещивания — и всегда несут в себе генофонд двух деревьев. Если бы для одного из саженцев, выращенных из почки, можно было с безупречной точностью воссоздать все климатические, погодные и иные условия, в которых развивалось материнское дерево, то примерно через восемьсот лет возникла бы его точная копия. Разумеется, это невозможно — уже хотя бы потому, что для этого пришлось бы воссоздать еще и условия исторические, в том числе, воскресить самого Робина Гуда.
Зачем, однако, размножать этот старый дуб? По словам доктора Питера Олдерсона из Ноттингемского университета, вегетативное размножение древесных пород изучено далеко недостаточно. Особые трудности встречаются при воспроизводстве старых деревьев, — поэтому древний дуб Робина Гуда — прекрасный объект для опытов. Ученые вовсе не пытаются преградить дорогу эволюции, заменив половое размножение черенковым. Но при планировании лесов и парков нередко бывает желательно — из соображений выгоды или из соображений красоты — получить точную генетическую копию того или иного дерева, а иногда — и набор таких копий. Кстати, и в опыте с дубом Робина Гуда замешана выгода. Проект этот отчасти финансируется ноттингемским муниципалитетом, который дорожит славой Шервудского леса: ведь она ежегодно привлекает в Ноттингем около миллиона туристов. Старый дуб долго не протянет — и магистратура надеется, что его молодой двойник хотя бы отчасти возместит ей горечь утраты. Пока же предполагается продавать туристам саженцы, выращенные из почек царственного дерева, из кроны которого, если легенда не лжет, благородный разбойник — «в зеленом с ног до головы» некогда с усмешкой следил за проезжавшими под ним всадниками тогдашнего магистрата Ноттингема.
